Тёплое майское утро над Соларумом поднималось медленно, словно сам город собирался проснуться. Первые солнечные лучи пробивались сквозь лёгкую дымку, окрашивая золотом шпили дворца Императора, который возвышался над столицей, подобно крепости, выточенной из стали и памяти. Внутренние дворцовые площади блестели после ночной росы, мрамор отражал свет весеннего рассвета, окрашивая всё в холодные серебристо-голубые оттенки. Коронация трёхлетнего Гарольда Торвина должна была начаться лишь через несколько часов, но дворец уже во всю: слуги расставляли подушки с гербами Домов, дворцовые мастера разворачивали тяжёлые драпировки, расставляли подсвечники, готовили ткани и ковры, а запах свежих трав и благовоний смешивался с лёгкой прохладой майского утра. Даже в роскоши и золоте чувствовалась тревога, сквозившая сквозь ткань привычного порядка. Ренуар проснулся ещё до рассвета в казармах, когда город был окутан мягкой полутенью. Высокий, с чёткими чертами лица, обрамлёнными тёмными волосами, он медленно вставал с кровати, так работал всю ночь, от чего и уснул здесь. Утром перед коронацией он начал с ритуала подготовки: обнажённое тело, закалённое сотнями сражений, руки обвязывались кожаными ремнями. Он смотрел в зеркало - глаза, тёмные, как вода северных озёр, отражали бесконечные часы размышлений о будущем Империи. Сегодня, как и всегда, он не мог позволить себе слабость. Адъютанты уже ждали его в комнате: молодой капитан Дерек и сержант Люк, двое верных соратников, с которыми он делился не только приказами, но и молчаливым пониманием опасностей. Дерек, словно проверяя готовность, положил перед Ренуаром чёрный плащ с серебряной застёжкой, тщательно отполированное оружие и ремни с амулетами воинской удачи.

— Господин, — тихо сказал Дерек, — разведка подтверждает: дворцовые ворота уже патрулируются, караулы готовы

— Отлично, — холодно ответил Ренуар, натягивая плащ. — Сегодня мы не должны допустить ни одной ошибки. Никто не должен почувствовать, что мы не готовы защищать нового императора.

Он проверял каждый элемент снаряжения, следил за тем, как меч ложится в ножны, как кожаные перчатки облегают кисть, как плащ падает на плечи, скрывая тень, что всегда следовала за ним .Выходя из казарм, Ренуар ощущал холодный майский ветер, который ворвался в узкие улицы, несущий запах свежего дерева, трав и дыма. Соларум уже пробуждался: торговцы открывали лавки, дворяне прогуливались по дворцовым аллеям, стража проверяла посты. Люди расступались, словно чувствовали невидимое давление - фигура главнокомандующего армии Ариона была одновременно знаком порядка и предвестием непоколебимой дисциплины. По пути во дворец Ренуар размышлял о последних событиях: гибель драконов, смерть императора, рождение Теневых земель. Всё это оставило шрамы на мире, а на нём — груз, который невозможно было снять. Мальчик Гарольд Торвин — символ надежды и уязвимости одновременно. Каждый шаг к коронации был шагом через минное поле интриг и скрытой угрозы.

Когда они вошли во дворец, галереи были уже наполнены движением. Слуги спешили, расставляя подсвечники, мастера проверяли полотнища с золотым драконом, символом Торвинов, стражники устраивались на балконах. Ренуар шёл уверенно, но его взгляд скользил по каждой тени, по каждому лицу — он видел всё: попытки придворных скрыть тревогу, напряжение солдат, лёгкие улыбки знати. У входа в главный зал его встретил один из графов, худощавый, высокий, в бархатном плаще цвета старого вина. Он излучал изысканную вежливость, за которой пряталась привычная острота клинка.

— Милорд Тарнвелл, — произнёс граф с лёгким поклоном, губы изогнулись в едва заметной насмешке. — Как всегда, вы приходите раньше всех.

— Долг не терпит опозданий, — холодно ответил Ренуар, снимая капюшон. — Я полагаю, ваша семья намерена поддержать решение регентского совета?

— Поддержать? — Леонель изящно развёл руками. — Мы, конечно, уважаем волю Совета и мудрость госпожи Хельги Торвин. Но разве вы не чувствуете, милорд, как дрожит Империя под нашими ногами? Йортунн уже точит ножи на границах, бастарды императора множатся, как грибы после дождя. Мальчику три года. Как долго продлится этот покой?

— Покой держится не на возрасте монарха, а на силе армии и единстве знати, — произнёс Ренуар ровно. — Пока мечи подчиняются приказу, а Совет — закону, Империя будет стоять.

Маркиз слегка наклонил голову, то ли соглашаясь, то ли скрывая улыбку.

— Ваши слова, милорд, звучат как присяга, — тихо сказал он. — Надеюсь, что мечи останутся в ваших руках, а не в руках тех… кто любит действовать в закулисьях.

Он сделал изящный поклон и растворился в толпе придворных, оставив после себя лёгкий аромат сухого вина и пряностей. Ренуар проводил его взглядом, понимая, что за безупречной учтивостью скрывается привычная знати - каждый ищет слабое звено, каждый готов ударить первым.

Главный зал дворца был просторен и величественен. Свет майского утра скользил через витражи и высокие окна, окрашивая резной мрамор и золочёные орнаменты в мягкие синие и алые тона. По залу тихо скользили слуги, расставляя свечи, поправляя драпировки и ковры. В воздухе смешивались ароматы воска, свежих трав, благовоний и полированного дерева. Ренуар остановился у своего места в первом ряду рядом с советниками и военными начальниками. Он медленно снял перчатки, чувствуя под пальцами мрамор, согретый майским солнцем. В голове звучали слова графа: дома знати уже делали ставки, выбирая стороны в надвигающейся борьбе. Он понимал, что скорее всего их может ждать еще и гражданская война, если они не смогут успокоить всех или же вселить страх в других, чтобы они не смогли даже думать о перевороте.Он поднял взгляд к возвышению, где вскоре появится маленький Гарольд Торвин, символ единства и хрупкой надежды. В этом ребёнке сливались кровь великих завоевателей и память погибших драконов. Ренуар не испытывал иллюзий: мальчик — лишь знамя, за которым взрослые поведут свои армии. Но знамя, которое нужно удержать любой ценой. И если для этого придётся пролить кровь — он будет готов. Лёгкий майский ветер с внешних балконов ворвался в зал, заставив колыхнуться драпировки и затрепетать пламя свечей. Ренуар ощутил на коже лёгкий сквозняк и едва заметно сжал кулак. Всё вокруг казалось замершим в преддверии великого действия. Столица Соларум, пережившая гибель драконов и смерть императора, готовилась принять нового владыку — ребёнка, на чьи плечи ляжет груз Империи.